Признаю, что Кируна – потрясающий город. Если в нём не живёшь. Потому что в нём вообще нет ничего потрясающего.Так считает Майя, старшеклассница из приполярного края рудокопов, где расположено богатейшее месторождение железной руды. Шахте посвящена жизнь многих поколений её семьи. Но настал день, когда из-за трещин в земле целый район Кируны должен переехать.«Десять минут второго» [Tio över ett] – так называется роман Анн-Хелен Лестадиус [Monika Ulrika Ann-Helén Laestadius], в 2016 году получивший премию имени Августа Стриндберга.Каждую ночь Майя просыпается в десять минут второго. Под кроватью сумка с документами и деньгами. Когда наснётся землетрясение, когда дома начнут проваливаться под землю, нужно успеть вывести на улицу хотя бы семью. У меня мама после Камчатки такая же бдительная. А рядом полигон, и всё время что-то громыхается.Первое, что меня зацепило в «Десяти минутах второго» (вопреки сетованиям на недостаточную потрясающесть Кируны) – какой напряжённой духовной жизнью живут местные подростки. Майя сколько угодно может возмущаться, что:Кируна – город мужчин, очень бедный в культурном плане. Так говорит моя бабушка, когда сердится. Это результат того, что здесь развиваются только хоккей, шахта, езда на снегоходах и оленеводство. У мужчин нет потребности заниматься другим спортом. И всё-таки в Кируне можно жить. Это моя мантра. Мой оазис культуры – библиотека. Клуб любителей чтения.но у неё по крайней мере есть эта библиотека. Есть дискуссионный клуб и дебаты. Есть вменяемая атмосфера в классе, есть настоящая подруга, есть психологическая помощь и возможность эту помощь получать. Не будь психолога, развитие истории с паническим приступом могло бы быть совсем, совсем другим. И пусть финал далёк от хэппи-энда, «Десять минут второго» оставляют светлое, осмысленное впечатление.У нас всё получится. Мы обе должны в это верить. Юлия машет мне. Я провожаю взглядом поезд. Он уходит за поворот рядом с тем местом, где когда-то было озеро, и скрывается за горой, где расположена шахта. Последнее слово за тобой, проклятая шахта.На волне успеха нашла ещё один шведский роман о молодёжи «Сандор / Ида » [Sandor slash Ida], более ранний. В 2005 году эта книга Сары Кадефорс [Sara Kadefors], писательницы и сценаристки из Гётеборга получил премию имени Стриндберга, стал бестселлером и был экранизирован. Тоже Швеция, но кардинально другая.Разница налицо. У Лаэстадиус Майя с интересом осваивает язык своих предков, меянкиели, хотя родители и даже бабушка не в восторге: девочка начнёт понимать их тайные переговоры. Шандор Фаркаш знает на родном языке отца и матери лишь несколько слов. Он не против быть Сандором Фаркасом и с удовольствием согласился бы сделаться Андерсом Свенссоном. В Гётеборге так легче. Ах, провинциальный Гётеборг, эта дыра, этот... второй по величине город Швеции, крупнейший порт и университетский центр. Про friluftsliv:Для него лес был просто местом, которое всегда под боком. Его всё детство таскали туда собирать чернику, бегать соревнования по спортивному ориентированию, кататься на лыжах, но делал он всё это без малейшего интереса. Он так и рассказал Иде – онипереехали сюда, чтобы жить на природе.– Какой бред! Когда мы выросли и у нас хватило смелости возразить, мы все трое тут же отказались ходить в лес. И постоянно ныли, типа, зачем мы сюда переехали, когда могли жить в городе?Ида сказала, что, наверное, в прошлой жизни была фермершей, потому что обожает деревню. Сандор ответил, что он в таком случае был светофором...В целом Кадефорс писательница не без иронии. В то время как Сандор причитает, до чего ж его заклевала мать, решившая вырастить из сына второго Рудольфа Нуриева, и мечтает, чтобы она отстала и пошла куда-нибудь к чёрту, на другом конце страны мы наблюдаем как раз ситуацию, когда мать от дочери отстала и пошла буквально в ад. Наследственная алкоголичка с хронической депрессией, она целыми днями лежит на тахте не вставая. Ида, красивая и раскованная девушка, популярная в классе, полностью вольна в своих поступках и этим пользуется. Спиртное рекой, танцы, весёлая компания, наркотики, переписки с незнакомыми людьми, роман с проходимцем... Утро начинается с того, что дочь проверяет, не умерла ли мама. Питается Ида в основном по гостям, одевается – я не вполне поняла, из каких источников, наверное, отец присылает, и сложилось так, что компания у неё есть, а дружбы нет.Встреча двух одиночеств была отчасти предрешена. Я слабо верю в возможность счастливой любви между Идой и Шандором – слишком уж они социально не близкие, и слишком многие люди будут рады это несходство подчеркнуть и усугубить. Но даже если первому чувству суждён недолгий век, позднее и Шандор, и Ида вспомнят свою встречу, возможно, с благодарностью. Возможно.

Книга Линды Окесон-Макгёрк [Linda Åkeson McGurk] «Не бывает плохой погоды» [There's No Such Thing as Bad Weather] вышла на русском языке в самое неудачное время из возможных: за две недели до начала противоэпидемической самоизоляции. Согласитесь, неподходящий период для агитации за friluftsliv, свободное пребывание на свежем воздухе. Этот термин ввёл в норвежский язык ещё Генрик Ибсен в 1859 году, а популяризировал Фритьоф Нансен, полярник, учёный и дипломат. Его программная речь школьникам в 1921 году так и называется: Friluftsliv. Стремление на природу, этот важный аспект физической активности прошлого, было почти утрачено в те времена: его заменили санатории, спортбазы, бассейны, торные тропы и привычные условия. Эх, что бы сказал великий путешественник сегодня? Тревожно даже вообразить...Но если не брать самоизоляцию, почему современные дети не гуляют? Во-первых, гулять банально негде. Если в Швеции и других скандинавских странах бытует allemansrätten, общее право природопользования даже и на частных землях, то, например, в США любой клок земли кому-то принадлежит, и за нарушение можно отхватить хороший штраф. «Однажды моего сына отругали за то, что он бросал камешки в реку, поскольку он „мог причинить вред микроскопическим беспозвоночным“» — пишет одна корреспондентка Окесон.Во-вторых, в США во главу угла ставят учёбу, подготовку к школе, а скандинавским детям культурно позволено побыть детьми подольше.– Когда моя дочь была маленькой, – рассказывала мне одна американская мама, – я хотела, чтобы она занималась всем, чем только можно. Она состояла в организации девочек-скаутов, ходила на балет, гимнастику, в бассейн – всюду. Я хотела, чтобы она была кем-то, а не просто была – сама по себе.Я чуть было не спросила, когда же, по ее мнению, у девочки снова появится шанс «просто быть», но вовремя прикусила язык. У большинства из нас этот шанс появится после выхода на пенсию.И снова пленэр оказывает магическое действие. Если обстановка игровой комнаты перенасыщенна визуальными и звуковыми стимулами, то при игре на природе дети сосредоточены, спокойны. Тут я вспоминаю некоторые эпизоды своего нежного возраста и позволяю себе слегка усомниться. Зато от души одобряю, как в скандинавских детских садах обучают сортировке мусора, но не доводят экологическую сознательность до абсурда. Маленьким шведкам и шведам, в отличие от их заокеанских одногодок, не запрещают собирать цветы, бегать босиком по траве, даже лазать по деревьям. В моде игровые площадки из строительного мусора. В тренде лесные школы, где и перемены, и некоторые уроки проводятся на природе. Малышам не запрещается пачкаться, грязные дети — счастливые дети, к величайшему культурному шоку, например, гостей из Вьетнама, где испачканные, небрежно одетые и босые чада могут быть либо в полунищих семействах, либо у бестолковых родителей.До XVIII века ни родители, ни врачи в западном мире не придавали особенного значения личной гигиене; более того, многие считали, что грязь защищает детей от болезней. Во Франции, например, бытовало мнение, что после мытья головы ребёнок становится глупее, а толстый слой грязи на коже защищает её от травм. В Швеции ещё несколько столетий назад было принято мыться целиком только один раз в год, обычно к Рождеству. Всё изменилось в середине XIX века, когда антисанитарию назвали причиной эпидемий холеры...Вообще впечатляет многобразие подходов. Возьмём такой частный случай, как младенческий сон на улице. В Швеции принято оставлять малышей отдыхать в колясочке на свежем воздухе до –10 ° по Цельсию. Это, кстати, не предел. Мою маму в Амурской области усердно отчитывал врач-педиатр: ну и что, что минус тридцать? Ну и что, что вы после операции? Одевайте потеплее, в коляску и гулять-гулять! В каком климате вы собираетесь её (то бишь меня) растить? Насчёт "собираетесь" есть хорошая пословица: человек предполагает, а Бог располагает. Выросла я не в резко континентальном климате малой родины, а в климате морском, петербургском, и от проблем с лёгкими прогулки по морозцу, увы, не уберегли.Ещё сто лет назад в Скандинавии существовала традиция в любое время года оставлять ребенка спать на улице. В те времена была высока младенческая смертность, а смертность, а качество воздуха внутри помещений было плохим; многие дети постарше страдали рахитом и другими болезнями. Известный педиатр Арво Юльппё из Финляндии, которого иногда называют финским доктором Споком, задался целью изменить ситуацию. В 1920-е годы для профилактики детских болезней и снижения младенческой смертности он начал составлять рекомендации по уходу за ребенком для молодых матерей. Среди прочего он советовал регулярно выносить детей на солнечный свет, а также на свежий и холодный воздух для «оздоровления крови» и профилактики болезней.И свою пользу метода Юлппё несёт. Недавнее исследование показало: дети, пребывающие на свежем воздухе пять и менее часов в неделю, болеют чаще тех, кто проводит там от шести до девяти часов в неделю. Хотя, может быть, зависимость обратная: чем здоровее дитя, тем больше вероятности, что дитя дольше и чаще на улице?Между тем, похвальная скандинавская традиция в Штатах едва не стоила датчанке Аннет Соренсен родительских прав. Молодая женщина не вошла с коляской в ресторан, а оставила спящую дочь у входа, среди зелени. Некто бдительный сообщил в полицию. Итог? Младенец в доме малютки, родители под арестом, и остаётся только радоваться, что семье удалось воссоединиться. Скандинавия одержима оздоровлением на свежем воздухе, лыжами, лесными школами, а США — безопасностью. Вольно шведке предлагать подвижные развлечения на пришкольной территории, а кому расплачиваться, если кто-то из учащихся упадёт и расшибётся? Школе. Так что инициативы госпожи Окесон Америка спустила на тормозах.И знаете, я отчасти понимаю, почему. Вот пресловутые катальные горки. В нашем районе в детском саду погибла трёхлетняя девочка: застряла головой между прутьями перил и минут десять болталась в таком положении, пока воспитательница не узрела, что происходит что-то нехорошее. В Москве кто-то из детей наступил одногруппнице, в этот момент скатывавшейся с горки-трубы, на шарфик. Может быть, нарочно, может быть, случайно. Смерть от асфиксии. Горку-трубу я вообще запретила бы как класс: в ней не видно, что происходит внутри. У нас, например, подростки облюбовали горку-трубу для эротических игрищ, которым без смущения и предавались, когда на площадке малыши. А что? Полицию вызвать?Мне, конечно, очень нравится идея детей, целые дни проводящих в игре на лоне природы. Как идея — нравится. А вообще, я как в анекдоте про кладбище, не природы боюсь, хотя борщевик и клещи удовольствие ниже среднего. Я людей боюсь. Поэтому очень интересно, как в Скандинавии решается проблема безопасности. В США сейчас похищения детей незнакомыми людьми — очень редкое событие. А как в России? В среднем пропадает шестнадцать детей в день. Гм. Полагаю, Ленор Скенази с её знаменитым трудом Free Range Children [примерный перевод: дети на свободном выгуле] мало мне поможет. Одно дело, когда наши папы и мамы плевали с высокой колокольни на велосипедные шлемы и наколенники, и совсем другое — презреть шлем при нашем уровне дорожного движения. Не о проезжей части сейчас говорю. На тротуаре то проносится электросамокат, то велосипедист, то взрослый человек на роликах, то экспериментатор на соло-колесе, то идут с огрызающейся овчаркой (конечно, без намордника! На своё исчадие намордник наденьте!), то авто пытается развернуться. Мы знаем, где в нашем квартале самодеятельный роллердром, где место выгула собак. Но до сих пор не ведаем, где можно гулять с чадами и домочадцами, чтобы поминутно из-под колёс не шарахаться. Я недавно офонарела, увидев, как ребята не старше пяти лет с увлечением катаются на трёхколёсных велосипедиках... по кладбищу среди могил. А потом подумала: больше-то негде. Вот такой вот friluftsliv.

Имя американской поэтессы доминиканского происхождения Элизабет Асеведо [Elizabeth Acevedo] до обидного мало известно в нашей стране. А между тем в учебниках будущего её имя будет значиться среди возродительниц такого замечательного жанра, как роман в стихах. Поэтические автобиографии создавали англоязычные поэты-классики XX века: Джон Бетджемен, Джеймс Меррилл, Дерек Уолкотт. Карибская литературная традиция прямо-таки ими полнится (ох, вырос мой читательский список). Среди молодёжных произведений тоже можно найти интересные романы в стихах: вспомним «Карму» Кэти Остлер. Но Асеведо удалось, казалось бы, невозможное: объединить young adult, мемуары и верлибр. Победительница поэтических слэмов начала работу над романом The Poet X, когда её ученица в ответ на извечное преподавательское понукание «Читайте больше, читайте больше» ответила:— Да про нас книг не пишут. Итак, Хиомара Батиста, четырнадцать лет. Как и Элизабет Асеведо, она из иммигрантской семьи. Как и Элизабет Асеведо, она из очень религиозной семьи. Как и Элизабет Асеведо, с детства она посещает церковь и не пропустила ни одного занятия в воскресной школе. Мать героини всё жизнь мечтала о монастыре, а замуж вышла, чтобы пресечь сплетни, за совершенно неподходящего мужчину. Бездетность супругов Батиста стала притчей во языцех всего квартала. Кто-то винил разгульную жизнь мужа, кто-то холодность жены, кто-то козни духов. Хавьер и Хиомара у матери молёные детки, на коленках перед статуей Богородицы выпрошенные. Родами она, уже далеко не юная, едва не умерла, уже позвали священника читать отходную. Но Альтаграсия верит, что всё было не зря. Хрупкий миниатюрный Хавьер — золотая голова, ему прочат карьеру учёного, профессорскую кафедру. А Хиомара, похоже, должна исполнить мечту матери о монашестве...Вот только у Хиомары другие планы.Какой образ возникает перед вашим внутренним взором при слове «поэтесса»? Хрупкое неземное изящество? Как у Ахмадулиной: Многоугольник скул, локтей, колен,/ Надменность, угловатость и косматость? Нет, Хиомара не такова. Это высокая и крепкая девушка, привыкшая давать уверенный отпор хулиганам, хамам и всем, кто пытается задирать Хавьера, парня довольно-таки слабого физически. Да, вот достойная тёзка галатской царицы Хиомары, бросившей под ноги мужа, усомнившегося в её верности, голову насильника. С другой стороны, всем отпор не дашь. Девочке свистят вслед. С девочкой пытаются заигрывать. Девочку обзывают за глаза и в глаза. А заботливые соседушки всё в преувеличенном виде передают Альтаграсии, которая наказывает саму Хиомару. К по-настоящему скромным девушкам на улице и тем более в школе не пристают. Сиди дома, читай Библию. Как вы наверняка догадываетесь, The Poet X книга остро антиклерикальная.В дневнике Хиомара записывает не только лирические отрывки, но и подробности бесконечных препирательств с мамой, стычек из-за брата, которого любовно величает Близнецом, беседы с подружкой — кроткой домашней девочкой Каридад, уроки доминиканского испанского. Например, comparona — это тщеславная особа, которая себя со всеми сравнивает. Собеседница без задней мысли скажет: какое милое платье у твоей соседки. А comparona тут же: у меня есть ещё и получше, только я не ношу их каждый день, не хочу портить! Cuero значит кожа, шкура, в том числе и в нецензурном значении. Хиомара недоумевает: меня лапают, говорят чудовищные сальности, а cuero почему-то я? Почему мужчина, как бы он себя ни вёл, не бывает cuero? Brava — гневливая, сварливая, злонравная женщина. И Альтаграсия, и Хиомара обе bravas. Правда, проявляется это у всех по-разному. Кстати, у нас детей ставят на горох или гречку в наказание, а на Карибах — на рис. Вот такие в дневнике минутки занимательного страноведения...Свой первый поэтический турнир Элизабет Асеведо выиграла в четырнадцать. Хиомаре пока далеко до победы. Вспоминая опять же Беллу Ахмадулину:...Ей надобно — скорей,не расточив из времени ни часа,робеть, не зная прелести своей,печалиться, не узнавая счастья.Издательство «Манн, Иванов и Фербер» анонсировало выход The Poet X на русском языке ещё в 2019 году. Пока ничего не слышно. Интересно, в чём причина: в антицерковных выходках главной героини? в сексуальной ориентации одного из персонажей? или просто пока отложили в долгий ящик? Очень жду!