В «Малхолланд Драйв» Линч исследует сексуальные обсессии, природу славы и голливудского дурмана, ревность, зависть, месть, а также миражи его любимого города — Лос-Анджелеса, живого символа «фабрики грез». Здесь окончательно ставится знак равенства между сновидением и кинофильмом, что резюмирует и метод, и философию Линча.

А героем 1990-х Линч вновь становится уже с «Шоссе в никуда», самобытной вариацией нуара, сюжет которой построен по принципу ленты Мебиуса — финал если не объясняет (в мире Линча нет никаких объяснений), то логически замыкает причудливую завязку, возвращая зрителя к исходной точке. Саксофонист Фред Мэдисон (Билл Пуллман) подозревает свою жену Рене (Патрисия Аркетт) в неверности. Однажды ее находят мертвой. Подозрения падают на Фреда, который уверяет всех в своей невиновности; не сомневается в ней и публика. Внезапно Фред бесследно исчезает из тюремной камеры, а вместо него там оказывается абсолютно другой человек — автомеханик Пит (Балтазар Гетти).

Вполне можно сказать, что все картины Линча о любви, но формально «Дикие сердцем» — главная лавстори в его фильмографии. Апроприируя романтику «беспечных ездоков» и упиваясь старыми шлягерами — в «Синем бархате» звучал Рой Орбисон, здесь уже сам Элвис Пресли, — режиссер создает эксцентричный и обаятельный образ «криминальных любовников» Сейлора и Лулы. Они убегают по ночной дороге от закона, родни, бандитов и всех остальных, полные неоправданных надежд на счастливое будущее.

Линч сделал выводы. Отныне он не будет браться за большие продюсерские проекты, станет работать только над собственным материалом и сотрудничать исключительно с теми сценаристами, которые работают на него. Результат принятого решения — «Синий бархат», который можно назвать эталоном сформировавшегося линчевского киноязыка. Немалую роль сыграла виртуозная игра оператора Фредерика Элмса со светом и тенями. Здесь впервые начали колыхаться на мистическом ветру красные занавески, зазвучал задумчивый ностальгический джаз Анджело Бадаламенти, а криминальный жанр стал фундаментом для притчи о столкновении добра со злом.

Культовую славу Линчу принес уже дебют — возможно, самый таинственный и, по словам автора, «самый духовный» из его фильмов, «Голова-ластик» (название отсылает к эпизоду, привидевшемуся герою во сне). Режиссеру к моменту премьеры перевалило за тридцать. Он успел отучиться в Пенсильванской академии искусств — Линч занимается живописью, скульптурой и инсталляцией до сих пор — и снять череду короткометражных картин. «Голова-ластик» делалась пять лет. Первоначальный бюджет складывался из гранта Американского института кино в десять тысяч долларов, но вскоре деньги закончились.